Забытые Двери

«А где нет ни плиты, ни креста,

Там, должно быть, и есть сочинитель». 

Н.А. Некрасов

Я – не тот пипл, что перед обыском хавал своими произведениями, думая, что так они уж точно не уйдут из головы. Дима стоит передо мной на табурете, отчего я смотрю на него снизу вверх, и внятно мне втирает в мозги историю оного сумасшедшего, чьего имени я, конечно же, не запоминаю. Он – тайный фанат людей с сумасшедшинкой. И он сватает меня в местный литературный журнальчик, а меня на данном этапе творческой деятельности более привлекают Интернет – пространства. Откровенно коль, я по ним уже успел соскучиться: ведь торчал в них столь давно – вчера.
Мне уже мало стало 15 минут на них, поэтому я решаюсь устроиться на работу (деньги надо).

А потом мы сидим, на корточках в зале, а на кухне стынет у листка Sv_Otes,a недопитый чай. Димон крутит мне по видаку свои театральные этюды, неодумевая: как же это я не понимаю театрального действа. А я реально не понимаю театра как искусства и, наверное, лучше в Церковь схожу…

За упокой опочившего в недрах неизвестности опуса допивая остывающий чай, я упрекаю Дымка о невосстановимости оного. Он глубоко сожалеет и переводит стрелки на свою маму.

Разговор у нас не особо клеется, а я понимаю о том как же мне хочется еще при жизни установить ему глючный монумент с адресатом «Вечность». А потому я прокручиваю назад время как стрелки будильника. И все встает на свои места:

Мы так же сидели на кухне, пили, правда, кофе, и я, не смотря на пост, схрумкал бутик с колобаской. Я пытался брать у него интервью, заранее зная во что оно превратиться. Он звонил, устраивая разгон, в редакцию – там меня уже целый месяц брали корреспондентом. Из трубки послышался непредсказуемый для меня ответ: «А его никто не брал». Я резко скис и старательно гримировал сопли. Не помню уже как я замороченным кентом оказался дома и на эмоциях начал писать «Двери». На эмоциях я, вообще, многое чего делаю: например, бросаю работу или пишу несуразные письма, отчего потом выгляжу нелепо или кажусь ненормальным. А еще на эмоциях пишется неплохо…

И вот я помещаю этого 35 годовалого тинейджера, внутри которого находится огромная просто цоевская роковиночка, несомненно роднящая его с Олегом Гальченко, в зеленый колидор Вечности. 

А пока я ему еще позвоню с женой – видимо, Дима еще и приверженец теории Булгакова в браке – лазить на карачках по полу, мучаясь над изготовлением нового занавеса. Действительно, процесс этот трудоемкий и требующий разрешения в пару-тройку дней. Итак, я – волшебник в мантии расшитой звездами в дурацком колпаке, трекс-бекс-фекс, мой карандаш мгновенно переквалифицируется в волшебную палочку, и я рисую себя в омоновском, полюбившемся, прикиде. Я тащу к своему посту (это такая будка, размером чуть побольше туалета) грязную тарелку с отколотым краем. И я не своими руками, а руками виртуальной мультяшки по имени Дима разбиваю ее. И – оп! чудо перевоплощения – Дима предстает испуганным детсадовцем, смотрящим на дерущихся соплеменников как на  полнейших идиотов и придурков. Ну вот такой персонаж мне, в принципе, и нужен. Я уж, конечно, в точности не воспроизведу, что уже было накалякано в «Дверях», однако…

Момент кульминации: с шумом и овациями сдирается этот занавес с недоделанной аппликацией и отбрасывается прочь. И вот мой юный герой ступает в коридор, где все так изначально темно и стремно. Но зато под ногами тротуарная плитка, полностью изготовленная из кусочков разбитых на счастье тарелок… И он малышом дотрагивается до них, щупает, потому что его уже сейчас привлекает все необычное. Энтер.

«Нда…» — наблюдая за его простыми движениями, думая «И этот человек некогда жалился, что меня не раскачаешь – теперь я того же мнения о нем. Предлагаешь, ведь бывает, тему – получаешь облом!»

Сейчас он, фактически, собирает тренинговую группу, где если общность у людей и есть – это, однозначно, творчество, но сами по себе они чрезмерно разные: даже по отношению к собственно творчеству иные взгляды, отношения, восприятия. Лебедь, щука и рак. Меня несколько коробит, что данные не помню когда тексты Куприянова, Елисеева и инфо о «Точке. Зрения» им еще непрочитаны. «И вот» — думается – «надо было еще
и тащить их туда?! Тут как на скачках: кто остался – тот позади».

Но перекрученные стрелки времени возвращают меня к тому часу, когда я, придя домой, писал свой новый опус с участием Дэ Пэ. Время вспоминается, а эмоции ушли.

Но помню как долго и глючно блуждает мой герой по коридору. Как он в армейском комуфляжике сидит на полу и, покуривая, раздумывает о жизни. Как мультяшно летит он в неизвестную, но распахнутую настежь дверь, поднимает, шлепнувшись на сцену, голову, гламурно улыбается, а его вдруг встречают бури оваций. Я помню как он проломил голову вон об ту дверь – и каждый раз ведь ра-а-асте-о-от, видоизменяется! – а за ней рынок-базар, где он чинно хавает арбузиком, наблюдая за эротично подмигивающими окнами родного ВУЗа через дорогу. Не закончил, но это
неважно. А вон за той дверью он, помнится, сидит на табурете в маске клоуна и играет в Папу Карло, строганируя ляльку для своего хлеба – своего бизнеса. Он необычен в толпе, а если и в ней, то это особое звеньеце.

А еще у него очень необычная тень: она различима и во тьме и на свету. А еще она никогда не меняет своей формы. Форма – необычная – в виде гитары. А еще ее всегда можно взять в руки, когда немного грустно али не слишком хорошо, и тогда гитара сбросит серый пыльный налет и компьютеризировано-графически заблестит, замерцает, дрогнет плачущим стоном роженицы, и появятся новые песни.

А вон за ту дверь Дымочку хочется возвращаться. Я это знаю, потому что чувствую. Там 12 избранных. Они приглашены на пир. Их цель: услышать истину. А истина – в аккордах, мельтяшащих как солнечные зайчики, вырывающиеся звуками из аккордеона и гитары. А рядом – тот кто младше. Ведь Дима сам уже успел набрать бурость и массу. Но благодаря этому творческому собрату, вестулечкой через грушинку, на сцене которой некогда дозволяли лишь петь, пришла С Л А В А , слава группы «Уезд».

А до него их, аккордеонистов то бишь, было много, но они менялись как перчатки, не проходя кастинговый отбор. Но этот птенец еще немного и выйдет в коридор, раскланяется, оперится, взмахнет крылышками и … исчезнет. И вот иди .Дальше. Сам. Ищи Пробивайся. Двигай мозгой.

Я сматываю удочки и спешно линяю, потому что стрелки, возвращаясь в день сегодняшний, закрутились с кибернетической скоростью.

Мы выходим. У меня в кармане «орбит», а в сумке фильм «Амадей» (герою, кстати, столько же, сколько мне сегодня).

Я путаю места, к которому мне идти, но это еще нормально со мной бывает и хуже. Он сожалеет, что после ухода его нынешний жены, мы не просмотрели этот самый «Амадей» и не сварили плов. Я понимаю, что ему охота чисто потусить. А он трещит о Бальзаке и Мисиме. Вместе же мы нарезаем круги. И вместе же подходим к магазинчику, у которого он
жертвует чирик случайной зареванной прохожей. И это его новая дверь? 

Хотя нет. Он представляет себя в 50-60 милым преподом, в средней школе. Вот он там вальяжным официантом расхаживает по классу и подает на парты десерт новым птенчикам. Десерт из баек местных авторов. В моем  воображении уже нарисована картинка: Дмитрий Батькович Першин прируливает на мою могилу в Траханиотово с мощным дубовым крестом, кованной оградой, заваленной бесконечными венками, цветами, сувенирами и записками, целый икарус телепузиков и присуще для него задумчиво вздыхает «Когда он отправляется штурмовать Интернет, звал и меня, но я подумал….» 

Бр-р-р-р.. Блин! А все — таки приятно. А интересно будет ли в его списке Рыжов? Я же рассказывал ему о этой персоне и личности, он даже записывал, но вот помнит ли? 

Я еще раз сожалею, на этот раз про себя, что в подъезде его мамы с композицией из плевков и шприцов пропали «Двери». Мне советовали при общении с людьми такой накваски использовать типа психологическую фишку: между собой и собеседником представлять церковную стену. Но я уверен, и она рухнет, только не с моей стороны. С его. Мы наконец-то прощаемся. Мне ведь и правда некогда: он строит дом, а я творческие замки.

Через сколько — нибудь времени стемнеет, и ДПСники выйдут охотится на водителей.  

Герой сего повествования как и всегда искренне заверил, что, наверняка, украсит сей шедевр своими фото, однако, результат, как говорится, «на лицо». Чем объясняется сия занятость и размышления в этот раз, я даже и предположить не осмелюсь., но, возможно, с экономической ситуацией на мировом рынке недвижимости, нашествием инопланетян, сбором колорадского жука в январе — месяце или же ремонтом летающих тарелок. Я его обожаю !

Размещено с согласия автора. Источник: http://serbin27.ya.ru/

не вошедшее в «МЕГАПОЛИС»