Твоя – моя навеки песнь, история твоя.
Твой голос – мой, ты мной поешь и я пою тобой.
Ты знаешь то, что знаю я, наш образ, мой и твой.
И если б голос наш иссяк, мы пели бы душой.

На нашем жизненном пути мы встретимся не раз
С людьми, которые поют, намного лучше нас.
Они и заставляют нас стать теми кто мы есть.
Они уйдут, но мы – их хор, и не смолкает песнь.

Когда-нибудь и мы уйдем
В сад отзвучавших нот.
Придут другие вместо нас
И песня не умрет!

Нет цены той любви, что как пламя горит
Жжет и мучает естество
И в жару и в бреду заставляя тебя помнить имя одно
Но наступит тот день, слез иссякнет поток,

Пламя выжжет в груди твоей след
И поймешь, что любви этой,
Жаркой как день,
В твоем сердце уже больше нет.

И почувствуешь вдруг,
Что пришла пустота
Больше нету ни слез, ни обид,
Ни эмоций, ни слов –
Ничего, лишь покой.
Это сердце устало и спит.

Слишком долго страдала душа и ждала
Не гасила священный огонь.
Не дождалась – и вот
Не огонь, а зола обожженную греет ладонь.

И крупицы золы этой в чаше с вином
Станут кровь ему пламенеть
Кто с огнем баловался и с чувством играл
Теперь сам будет в нем же гореть!

Настала ночь, окутал землю мрак, и добрые дела ушли в немую тень.
Приди тревога, просыпайся страх, упало солнце, позабылся день.
Во тьме не слышен мягкий шаг, там где-то бродит зверь.
Забилось сердце, звон в ушах, и страшно выходить за дверь.

В объятьях ночи мелькнет тень, и давит тяжестью печаль
И сон — не сон а полуявь, и дремоты спираль.
Как хочется хотеть чего-нибудь, наполнить жизнью мрак,
Напрасно ждешь – в такой ночи нет ничего, лишь страх.

Проснись, проснись! Тяжелый сон, души не лечит и не дарит грез,
Лишь одиночество и боль твой чет — нечет,
Лишь меланхолия твой гость.

Мы помним наши сны о сне,
О вьюге в беспросветной, душной мгле,
Но главный страх, он ждет и ждет в ночи
И воет где-то вдалеке…